В проведенном социологическом исследовании использовалась квотная выборка, так как необходимо было учитывать всю генеральную совокупность молодежи Санкт-Петербурга.Выделение объектов для выборочного социологического исследования было обосновано целью исследования, а именно изучением экстремистских проявлений в сознании и по ведении городской молодежи, а также экстремистского потенциала в молодежной среде Санкт-Петербурга.

Используемая выборка отразила общие экстремистские тенденции в среде молодежи. Экстремистские проявления в сознании и поведении молодежи зафиксированы в период проведения опроса с 22 ноября 2002 г по 13 января 2003 г. Выборочная совокупность в исследовании составила 952 чел. (весь объект исследования). Вся выборочная совокупность проведенного исследования представлена стандартизированными социально-демографическими характеристиками (в %), но скорректированными на данный объект исследования.

СОЦИАЛЬНЫЙ ПОРТРЕТ ЭКСТРЕМИСТСКИ НАСТРОЕННОГО МОЛОДОГО ЧЕЛОВЕКА

Более чем десятилетний опыт исследования проблематики экстремизма позволил выделить те характерные признаки, которые в большей степени характеризуют круг лиц, склонных к его проявлениям. В методике такими определителями стали, во-первых, симпатии к экстремистским организациям, вплоть до желания стать их членом, и, во-вторых, несколько принципов, которыми часть молодых людей руководствуется в жизненных ситуациях.

Итак, отношение к экстремистским организациям: 37,9 % опрошенных заявили, что "в чем-то их поддерживают", 6,1 % сказали, что "вступили бы в эти организации", и 56 % - что такие организации нужно запретить. Эти цифры настораживают. Тем более, что наш опрос петербургской молодежи 2000 г. показывал, что симпатии к таким организациям высказывали только 25%.Число высказавшихся за вступление в такие организации осталось по сравнению с 2000 г. неизменным - примерно 5-6 % (что вообще является стабильным показателем для относительно спокойных социальных ситуаций). Известно, что рост "рейтинга" экстремистских организаций в сознании молодежи, да и взрослого населения, связан с их непроизвольной рекламой в СМИ. В 2002 г. ее было более чем достаточно. Других же негативных перемен в обстановке в городе не произошло.

Ихзначительнобольшесреди подверженных агрессивным состояниям: среди них 2 % высказали симпатии к названным партиям и организациям, 7,5% заявили о готовно сти в них вступить и 2,5 % высказались за запрет таковых, при наличии постоянно агрессивных.молодык людей в нашей выборке в пределах 2%. Тогда как среди почти не испытывающих состояние агрессии явный перевес в пользу Кто же эти молодые люди, высказывающие симпатии экстремистским организациям и партиям? Как следует из анализа данных, это те, кто ощущают, что слабо вписались в современную жизнь и не соответствуют ее требованиям. Таких среди симпатизирующих 8,9%. А среди тех, кто вступил бы в экстремистские организации, уже 33,4 %(!), и только 10,7 % среди тех, кто высказался за запрет таких организаций. только 6,1 %.

По своим политическим установкам и взглядам молодые люди, высказавшиеся за вступление в экстремистские организации, скорее, сторонники диктатуры (см.таблицу)

Распределения таблицы очень показательны. Больше половины опрошенных в целом приняли вариант "за крепкую власть во главе с сильным лидером, но власть демократическую". Неозвученный конкретно, но наш, российский вариант, связанный с ожиданиями к президенту В.В.Путину. Почти треть высказалась за демократию европейского типа. Но вот что интересно: вес симпатизирующих и особенно высказавшихся за вступление в экстремистские организации заметно выше в позиции "я сторонник диктатуры". И это при значительных симпатиях (почти каждый четвертый) профашистским организациям типа РНЕ, а также при заметно сниженном интересе к политике. Хотя политикой не интересуются больше половины наших респондентов, доля таковых среди высказавшихся за вступление в экстремистские организации достигает 72,5 % при примерно 52-55 % соответственно среди симпатизирующих экстремистским организациям и высказавшихся за их запрет. Молодые люди, высказавшиеся за вступление в экстремистские организации, определили себя как националистов в 76,7 % случаев, по отношению к 44,2 % среди симпатизирующих и 26,4% высказавшихся за запрет экстремистских организаций. Более того, они почти в три раза уверенней высказываются в том духе, что национализм не представляет никакой опасности в современной России.

И, наконец, о самоидентификации наших респондентов как патриотов России

Первый и главный вывод, о котором уже не раз приходилось писать: патриотизм в целом является сдерживающей экстремистские проявления характеристикой [1; 2, ч. 2]. Это наш ответ еще довольно многочисленным и крикливым критикам, заявляющим, как, например, бывший замминистра Минобразования России А. Асмолов, об "опасности" патриотического воспитания и заклинающий "не наступать на грабли патриотизма". Но как хорошо заметно, и симпатизирующие экстремистам, и заявившие о готовности вступить в их организации молодые люди тоже называют себя патриотами. Объяснение достаточно простое: различие следует искать в качественных характеристиках патриотизма и так называемого "псевдопатриотизма".

Нам уже не раз приходилось писать и говорить о том, что отличие патриотизма действительного от его псевдовариантов в том, что действительный патриотизм базируется на чувстве любви к Родине (а любовь не может сопрягаться со злом). Псевдоформы же чаще всего базируются на ущербности чувств, злобе и ненависти, объектом которой являются инородцы, разного рода надуманные враги, просто на страхе перед будущим. В этом варианте любви места нет. Чаще всего под прикрытием патриотизма выступают обычные, но неадекватно истолкованные его носителями крайности национализма. В этом наша позиция совпадает с оценками патриотизма и национализма, данными академиком Д. С. Лихачевым [3]. Вместе с тем феномен псевдопатриотизма требует дальнейшего исследования. И главным образом потому, что в нем безобразно эксплуатируется функция защиты отечества. А если точнее – псевдозащиты, чаще от ложных опасностей и к тому же неадекватными средствами.

В ранее опубликованных работах уже говорилось о так называемом "комплексе силовика" [4, 5]. В сущности, он основан на шести нехитрых принципах или правилах, наи6олее часто себя обнаруживающих среди остальных (а потому и довольно легко вычисляемых эмпирически), которых достаточно стабильно придерживается часть молодых людей и которые проявляются в целостном единстве, образуя некий комплекс, где каждая из составляющих органически увязана с другими, взаимодополняет друг друга и, таким образом, цементирует весь комплекс. Следует отметить, что в своей жизни большинство людей не только встречаются с проблемой применения этих принципов, но и применяют некоторые из них. Но одно дело применение одного-двух и в разовых ситуациях, и совсем другое - опора на комплекс данных принципов.

В настоящем исследовании респондентов попросили выделить принципы (не более трех), которыми они чаще всего пользуются в жизненных ситуациях и которые им более всего подходят. Ответы распределились следующим образом (табл.).

На данные этой таблицы стоит обратить внимание. Ведущая тройка принципов, из которых складывается "комплекс силовика", это предпочтение кратчайшего пути к цели - 61,3 %, игнорирование прав человека - 45,5 %, признание принципа "цель оправдывает средства" - 36,6 % поданных голосов. Близко к ним стоит сниженная ценность человеческой жизни - 20,9 %. А предпочтение силового давления консенсусу набирает только 8,8 % голосов. Иными словами, этот наиболее важный связующий компонент (а за ним действие, активность) не имеет почти никакого веса в мнении опрошенных. Значит, можно предположить, что силовая, действенная компонента очень слабо выражена. И для большинства выбор тех или иных принципов в боль-шей степени абстрактен, виртуален. Напротив, для тех, кто не принимает сформулированные принципы, больше всего голосов получают: отрицание силового действия - 57,6 %, неприятие принесения другим боли и страдания - 55,4 % и отрицание вторичности ценности человеческой жизни - 47,1 %. Заслуживает внимания также и почти равное соотношение принятия - непринятия принципа "цель оправдывает средства" - 36,6 % против 31,6 %. Если силовое действие - это только указание на вероятную активность, приводящую весь комплекс в действие, то принятие упо-мянутого принципа - не что иное, как идеологическое и нравственное оправдание активности. А как следует из данных, современная жизнь приучает довольно большую часть молодых людей принимать во внимание данный принцип.
Как же все это соотносится с агрессивностью опрошенных? Ведь согласно данным 36,4 % опрошенных почти никогда не бывают агрессивно настроены в отношении окружающих, 61;1 % испытывают такое состояние время от времени, и лишь 2,5 % заявили, что агрессивны почти всегда (табл.).

Наиболее существенны различия у респондентов, составляющих противоположные группы - не испытывающих агрессии и постоянно агрессивных. В первой тройке позиций у агрессивно настроенных молодых людей выражено предпочтение кратчайшего пути к цели - 76,5 %, неприятие первичности ценности человеческой жизни - 41,2 %, и принятие возможности нанесения боли, страданий другим людям - 35,2 %, а совсем рядом и силовой способ решения проблем - 29,4 % (т. е. быстрота и натиск, нежелание связывать себя ответственностью за других людей, возможно, за их жизнь и здоровье). А вот у тех, кто почти никогда не настроен агрессивно, первая тройка предпочтений выглядит иначе, в целом мало отличаясь от того, что приходится предпочесть современному молодому человеку в повседневной жизни: предпочтение кратчайшего пути к цели - 63,2 %, скептическое отношение к приоритету прав человека - 41,3 %, и принятие принципа "цель оправдывает средства" - 34,9 %. А вот силовая компонента выражена очень слабо -только 6,7 %.

И, наконец, о том, из какой семейной среды выходят наши доморощенные протоэкстремисты и об их демографических характеристиках

Весьма показательно, что семейное неблагополучие оказывается сопряженным с экстремистскими настроениями малодых людей. Хотя очевидно и другое: в большинстве респонденты дают своим семьям и климату в семье высокие оценки. Но, как видим, это еще не гарантия от воздействия и восприятия экстремистских идей и установок. Многое решают воспитание и социальная среда. А нужно особо отметить, что среда формирования современного поколения молодых россиян весьма агрессивна и деструктивна.

Любопытно, что симпатии к экстремистским организациям, и особенно желание в них вступить, более всего коррелируют с высоким материальным благополучием семьи ("мы вполне обеспеченные люди" - почти в два раза выше). В группах с низким уровнем материального положения каких-либо заметных различии по признаку отношения к экстремистским группам не обнаружено.

По демографическим характеристикам меньше всего экстремистски настроенных молодых людей выходит из полных семей. Больше из тех, кто рос в интернатах, а также не имел отца или матери. Больше экстремистски настроенных среди мужчин (на четверть). А также среди обучающихся в учреждениях системы профтехобразования и, отчасти, среди работающей молодежи. В данном исследовании экстремистские настроения не проявляются у курсантов военных училищ, что было хорошо заметно в начале 90-х годов [4]. Интересно, что проявление симпатий к экстремистским группам и желание в них вступить несколько выше у коренных петербуржцев, нежели у мигрантов.

Таким образом, проявляются черты социального портрета экстремистски настроенного молодого петербуржца. Это в большей степени маргинал, остро ощущающий свою невписанность в существующие социальные отношения, испытывающий беспокойство перед будущим, чаще агрессивно настроенный и тяготеющий к разного рода крайностям, как-то: силовые способы решения жизненных проблем, пренебрежение к действующим правовым нормативам и некритичность к криминальным способам жизнедеятельности. Он в большей степени националист и псевдопатриот, хотя политикой не интересуется. Ярко выраженный приверженец крепкой власти и в особенности диктатуры. Склонен ориентироваться на негативные моральные стереотипы. Зачастую выходец из трудной, хотя и не бедной (чаще неполной) семьи, и сам с репутацией трудного подростка. Скорее, не очень удачлив в учебе и, видимо (это только предположение), испытывает комплекс неполноценности. По набору основных характеристик может быть достаточно легко вычислен и поставлен под контроль и профилактику.

перейти на форум