по материалам "ЭКСТРЕМИЗМ в среде петербургской молодежи: анализ и вопросы профилактики", 2003 г.

Несомненно, что актуальной особенностью нескольких последних десятилетий ушедшего века и, к сожалению, в наступившем XXI веке является озабоченность общества со-стоянием психического здоровья подрастающего поколения; имеющем, как мы видим, негативную тенденцию. Эта про-блема в настоящее время находится в поле научной деятель-ности специалистов области социальной психиатрии.

Экстремизм порождают различные факторы: слом сложившихся социальных структур; обнищание массовых групп населения; экономический и социальный кризис; ослабление государственной власти и дискредитация ее ин-ститутов; падение исполнительской дисциплины; рост анти-социальных проявлений; распад прежней системы ценнос-тей; нарастание чувства ущемленности национального достоинства и т. д. [2, с. 60].

В установившееся понятие экстремизма как одного из элементов политической деятельности современные социально-общественные отношения вносят существенную коррек-цию [19]. С точки зрения современных психиатрических подходов к анализу поведения личности, начиная с детских лет формирования ее основы или ядра, с учетом индивидуальных, наследственных, психологических базисов, семейных, общественных, микроколлективных, в том числе и тоталитарных взаимоотношений, во главу угла ставится фор-мирующаяся внутренняя, а в последующем внешне проявляющаяся агрессивность как один из видов экстремизма [3] с явным нарушением психической адаптации [11].

Вследствие вырастания современных психиатрических знаний из жестких рамок философии материализма, где человек, по сути, рассматривался как сумма социальных отно-шений и на которую, в силу исторически сложившихся условий, опиралась наша психиатрия 14 психология в построении психогигиенических концепций и теорий, в настоящее время назрела необходимость пересмотра подходов к пони-манию психического здоровья и благополучия человека и путей их сохранения и развития [15].

Психиатрия в последнее время все более пристально рас-сматривается в аспекте эпистемологии (науковедения), что позволяет лучше понять ее место среди других наук, прежде всего таких, как философия, социология, этика, психология, лингвистика, а также определить наиболее значимые функциональные связи. Эпистемологический подход наиболее правомерен при изучении вопроса о том, как современная психиатрия соотносится с концепциями различных направлений, в том числе усиливающихся тенденций экстремизма с современных его позиций [16].

Проблема психического здоровья привлекла и привлекает внимание многих исследователей - врачёй, психологов, педагогов, философов, социологов и других специалистов. Сам термин "психическое здоровье" неоднозначен. Прежде всего, он связывает две науки и две области практики - медицинскую и психологическую. Психическое здоровье рассматривается как отсутствие болезненных психических явлений, обеспечивающее адекватную условиям окружающей действительности регуляцию поведения и деятельности.

Известно влияние макросоциальных факторов, определяемых общественно-политической и социально-экономической ситуацией в стране, на психическое здоровье населения, в том числе с учетом национальных особенностей [42]. Здесь имеются в виду такие факторы социального стресса, как реальная и ожидаемая безработица, материальное неблагополучие, чувство социальной незащищенности, отсутствие четких перспектив на будущее, тревога за жизнь и благополучие своих близких, утрата прежних идеалов, криминогенная ситуация в стране. Особое место в этом ряду занимают стрессовые факторы сверхсильного характера, связанные с такими социальными явлениями, как война в Чечне, акты терроризма, экстремизма, крупные производственные и экологические катастрофы. Перечисленные причины вызывают развитие психических расстройств, обусловленных социальным стрессом, в частности посттравматических стрессовых расстройств и расстройств адаптации [26]. Следует отметить, что медикодемографические процессы достигли в настоящее время такого размаха, что оказались за пределами компетенции здравоохранения как отрасли народного хозяйства, приобрели геополитическую значимость и напрямую затронули вопросы национальной безопасности страны (предэкстремизм) [24]. За очень короткое время, что не свойственно популяционным процессам, обладающим высокой степенью инертности, в состоянии психического здоровья населения произошли резкие негативные изменения.

Одной из наиболее существенных и психологически осознанных характеристик человека является его личностное отношение к миру, людям, самому себе. Самое главное, молодой человек с еще не во всем устоявшейся психической сферой, на которую давит, как мы говорим, юношеский максимализм, не всегда находит себя социально в нужном месте и в нужное время, что вызывает психологическое внутреннее рассогласование. Через призму этих отношений проявляется социальная основа человека, а от их характера и уровня зависит его жизненная перспектива [22].

В последние годы вырос интерес к механизмам личностного совладания как стратегии действий, прёдпринимаемых индивидуумом при психологической угрозе и проявляющих ся в эмоциональной и поведенческой сферах, характеризующих успешную или неуспешную адаптацию при стрессовых ситуациях. Отличие механизмов совладания от механизмов психологической защиты в том, что первые используются индивидуумом сознательно и направлены на активное изме-нение ситуации, а вторые - неосознаваемы, пассивны и направлены на смягчение психического дискомфорта.

Очень важно изучение этнокультуральных особенностей психического здоровья и психических расстройств. Значение данной задачи обусловлено многонациональным составом населения России, и многое зависит от врачей-психиатров, принимающих участие в разрешении данного круга проблем [25].

Создание в обществе экстремальных условий предопреде-ляет развитие естественных социальных процессов. И на-оборот, такие крайне неблагополучные, характеризующие современное общество факторы, как низкий уровень благосостояния людей, проявление жестокости, насилия, экстре-мизма, проблемы в сфере занятости и многие другие, не могут способствовать стабильному и естественному жизне-обеспечению людей, интересам и потребностям молодых россиян. Псикоэпидемически формирующееся заострение инстинкта самосохранения вызывает межличностную агрес-сию в обществе, приобретающую массовый характер, в осо-бенности у молодежи, задумывающейся о своем дальнейшем благополучии; в том числе семейном и далее - общественном, социальном и политическом [29].

Достаточно существенным свойством личности, наклады-вающим отпечаток на процессы ее социального функциони-рования, является агрессивность как вариант склонности к агрессивному поведению. При описании подобного феномена агрессии используется различная терминология; различают агрессию, агрессивность, агрессивное поведение. Наряду с "агрессивностью" используется термин "враждебность". По-нятие "агрессия" в отдельных случаях практически отожде-ствляется с понятием "жестокость". В современной литера-туре намечается явная тенденция к разграничению "агрес-сии" и "агрессивности", "агрессивности" и "враждебности", "агрессивности" и "жестокости".

Тревоry можно рассматривать как мать агрессивности. Овеществленный человек агрессивен. Термин "реификация" - марксистского происхождения, это "философско социологическое понятие, обозначающее исторически пре-ходящую форму социальных отношений, при которой отно-шения между людьми принимают видимость отношений между вещами. Одно из проявлений овеществления - фети-шизм предметных форм, символов, языка и т. д." [30].

Тревога - термин, происходящий от греческого или латинского "ango", этот термин в современной психопатологии отличается от понятия "страх" как предоснова экстремизма [31]. Страх как понятие до 1850 г. едва ли употреблялся систематически. В 1844 г датский философ-экзистенциалист С. Кьеркегор опубликовал работу "Понятия тревоги", в которой дал определение и тревоги, и страха [34]. П. Пижо, специально анализировавший проблему "тревоги и стра-ха", в аспекте эпистемологии, все время ссылается именно наС. Кьеркегора. С. Кьеркегор в указанной работе впервые однозначно установил различие между тревогой и страхом: "в психологии понятие страха едва обсуждалось, а тревога кр-ренным образом отличается от страха и других подобных состояний, при которых всегда есть твердо устанавливаемая причина" [62].

Различие между тревогой и страхом, впервые сформули-рованное С. Кьеркегором в философской категорий экзистенциализма, было закреплено и в психиатрии, что впервые обозначил К Ясперс в своем известном труде "Общая психо-патология", вышедшем в 1913 г.: "Страх направлен на нечто, тревога беспредметна" [36].

Индивидуум овеществленного мира находится перед воз-можной всеобщностью, где продукты его собственной актив-ности ему,представляются в аспекте вражеских (чуждых) сил, которые его подавляют. Отсюда вытекает также ложное обозначение этого овеществлённого мира с подсознательным формированием экстремистских взглядов. Овеществление - это вселенная тревоги: человеческое существо становится анонимным объектом среди анонимных объектов, стремясь найти. себя через брутальную внутреннюю агрессию [39].

При исследовании поведения подростков установлено, что наиболее значимыми средовыми факторами являются: а) крайне низкий культурно-нравственный уровень родителей; б) несостоятельность семейного и школьного воспитания; в) выход детей и подростков из сферы влияния школьно-вне-школьных общественных организаций "на свободу"; г) "отчуждение", изоляция таких подростков от школы, потеря общественных, семейных, социальных связей; д) слабость общественно-административного (наказывающего, сдержи-ваюцдего) воздействия; е) активная пропаганда средствами массовой информации жестокости, садизма, физического и сексуального насилия, алкоголизации, курения; ж) бытующая подростковая проституция и др. [40,44].

Неустойчивость эмоциональных уровней нарушает целенаправленную деятельность психической сферы, что вызывает те или иные душевные расстройства. Проявление названного синдромального комплекса приводит к психопатизации личности, т. е. возникает как бы эпидемически, что омрачает взгляд психиатра на психическую устойчивость бУдущих поколений в связи с растущими хроническими социально-стрессовыми расстройствами [6].

К основным социальным причинам социально-стрессовых расстройств можно отнести, во-первых, последствия длительного господства тоталитарного режима в стране, воспитавшего несколько поколений людей на псевдодемократических идеологических и экономических принципах развития современного общества и приведшего к разрушению общепринятых в развитых странах духовной, средовой, экологической основы организации жизни людей. Во-вторых, порожденные перестройкой экономический и политический хаос, обострение межнациональных конфликтов, приведшие к локальным гражданским войнам, появлению сотен тысяч беженцев, расслоению общества, росту гражданского непо-виновения и преступности [2]. Почти постоянные экономическая депрессия, политичес-кий и психологический кризис нашли отражение в росте су-ицидальной активности в стране как одном из проявлений экстремизма. В последние годы возросло количество психогенных состояний, при которых происходит индукция бредовых идей и сверхценных интерпретаций от доминантных лиц (индукторы) одному или болеё реципиентам. Охваченность общими по содержанию психопатологическими пере-живаниями приводит коделирантов к взаимообусловленным, часто тяжким противоправным действиям, направленным против личности [1 ].

Речь идет об основе экстремизма - личностной агрессив-ности, формирующейся в связи с социальными трудностями, как виде борьбы за выживание [4].

Статистические данные свидетельствуют, что социально-экономические трансформации и время от времени имеющие место спорадические и весьма болезненные для людей по пытки реформ в течение нескольких лет привели практически к двукратному подъему уровня преждевременной смертности среди лиц трудоспособного возраста, а точнее, преждевременной сверхсмертности в этой группе населения, что вызывает отрицательный эмоциональный фон в обществе. А это устойчивая тенденция к накапливанию агрессивного потенциала личности и прямая дорога к проявлениям аг-рессивности в ее поведении [5]. При этом определение агрессии во многом зависит от личностной и предметно-профессиональной позиции фор-мулирующего его исследователя. С точки зрения крими нолога агрессия - противоправные действия, связанные с причинением ущерба. С позиции теории гомеостаза агрес-сивное поведение - своеобразный способ психической само-регуляции, периодически доходящий до явлений экстремиз-ма. Исходя из теории коммуникации, можно определить аг-рессию как патологическую форму общения, связанную с недостаточностью стимуляции при обычных социальных контактах.

Следует помнить, что агрессивность является биологически детерминированным свойством любой личности. Однако ее количественные и качественные характеристики мо гут варьировать у различных индивидуумов уже с раннего возраста, что зависит как от внутреннвгх факторов (наследственность), так и от внешних (влияние экзогенно-органических вредностей; неблагоприятные психологические воз-действия в раннем детстве, которым придается особое значе-ние в психоаналитических теориях). Эти нарушения поведения различной тяжести варьируют от лёгких форм антиобщественного поведения до одержимо-сти, навязчивых состояний и явных антиобщественных по ступков, в том числе таких, как агрессивность, клептомания (навязчивое воровство), пиромания (навязчивые поджоги) и патологическая наклонность к более серьезным преступлениям. Обычно зачатки такого поведения наблюда-ются в позднем подростковом периоде, после чего оно устанавливается на всю жизнь и редко осозна-ется субъектам как отклонение от нормы, nepexo-дя из формирования ядра личности в плоскость экстремизма.

Можно выделить крайние варианты выраженности агрессивности у детей - низкая и высокая. Последняя проявляется в играх, фантазиях с представлением массовых убийств людей (чаще на военную тему, а в последнее время и на тему криминальную), так называемых "сверхценных" увлечениях ("видеобоевиками", криминально-приключенской литературой, стрельбой, боевыми единоборствами и т. д.), но также и в жестоких драках и мучениях животных, которые имеютсвои особенности, позволяющие отдифференцировать их от обычных "детских шалостей" [21].

В подростковом возрасте происходят сложные биосоци-альные процессы, и подростки испытывают на себе выражен-ное влияние эмоционального стресса. Но за признанием этого факта возникает вопрос: каким образом стресс, вызванный особыми, новыми требованиями среды, преодолевается? В каких случаях преодоление стресса может расцениваться как физиологическое по своей сути, а в каких - нет? Когда он как таковой стимулирует проявления экстремизма, а когда - нет? Психологический аспект агрессивного поведения человека включает и вопрос о влиянии на его формирование особенностей личности и актуального психического состояния [27]. Эти проявления следует рассматривать, с одной стороны, как единственно доступную на данном возрастном этапе форму символической реализации его агрессивныхкомплексов, т. е. сформированных экстремистских тенденций, патологически изменяющих ядро личности ребенка, а с другой стороны - как критерии отбора детей в группу риска, характерную развитием садизма [59].

Можно определить агрессивность как системное социаль-но-психологическое свойство; которое формируется в процессе социализации человека и которое описывается тремя группами факторов: субъектными (внутриличностными, характеризующими психическую деятельность агрессора), объектными (характеризующими степень разрушения объ-екта и причинения ему вреда) и социально-нормативными, оценочными факторами, такими как морально-этические или правовые нормы. При таком подходе агрессивность оп-ределяется при сочетании всех трек групп факторов [7).

Высокая агрессивность не является предопределяющим фактором в развитии садизма, а играет лишь роль неблагоприятной основы, повышающей вероятность формирования этого опасного феномена. Как детский экстремизм данное положение подтверждают клинические наблюдения, в которых агрессивно-садистические расстройства возникали в пубертате у детей, в анамнезе которых прежде не было каких-либо признаков склонности к агрессии. И наоборот, в ряде случаев у детей с высоким уровнем агрессивности отмечалась регредиентная динамика, с дезактуализацией (т. е. идущая всторону уменьшения, на сни)Kение) фантазий и увлечений соответствующей направленности [8, с.23].

Известно, что в 1924 г. Г.Мараньон опубликовал очень интересное, хотя и весьма несистематичное исследование об эмоциях. Мараньон писал, что при введении испытуемым адреналина треть из них ощущала нечто сходное с эмоциональным состоянием. Остальные говорили, что не чувствуют эмоций, но описывали состояния физиологического возбуждения. Люди, сообщавшие об эмоциях, уточняли, однако, что они чувствовали себя так, "как если бы" они были напуганы или "как если бы" что-то значительное должно было произойти. Но когда Мараньон говорил с этими людьми о некоторых важных событиях ик недавнего прошлого - о смерти членов семьи или о предстоящей свадьбе, - их чувства теряли форму, "как если бы" и становились настоящими эмоциями, будь то печаль йли радость. Что в совре-менной концепции периодических состояний, т. е. психоло-гическдго напряжения под воздействием резких эмоциональ-ных действий личности в экстремальных условиях, можно считать ведущим [10].

В итоге можно сделать теоретический вывод, что в воз-никновенииэмоций одинаково необходимы оба фактора - и физиологическая активизация, и познавательная оценка. Ни один из них в отдельности не может вызвать подлинное эмоциональное состояние. Расстройства поведения, находящиеся за пределами нашего сегодняшнего понимания, иллюстрируют в равной мере наше незнание как биологических механизмов интел лектуальной и эмоциональной деятельности мозга, так и процессов, лежащих в основе ее нарушений. А в определен-ной степени являются следствием несогласованности действий представителей разных областей науки, имеющих один объект исследования.

Можно описать многие аспекты рассматриваемого вопроса, как мы его видим, но они еще не получили в науке доста-точно точного биологического объяснения. Возможно даже, что некоторые его стороны вообще еще не выявлены. К при-меру, переработкой зрительной информации занята значи-тельная часть нашего мозга, но насколько велика эта часть, ученые затрудняются сказать даже приблизительно. Мы зна-ем, что у нас два глаза, но мы почти всегда видим только один внешний мир. Эта способность эффективно объединять информацию, идущую от обоих глаз, во многом зависит от эмоциональной яркости восприятия проблем, встречающих-ся трудностей, умения их обойти или же, наоборот, уйти в состояние экстремизма любого вида.

Неослабевающий интерес у психиатров, наркологов и социологов к проблемам наркологии, алкоголизму в настоящее время обусловлен резким ростом экстремистски брутального выражения данного явления особенно среди лиц подросткового возраста [55, 61]. Иногда используется термин "ретреатистский экстремизм", т. е. направленный за пределы общества, его норм и законов, объектом которого является сама личность. Это и одна из форм саморазрушающего поведения. Повышенная агрессивность, оставаясь на характерологи-ческом уровне и не нарушая социальной адаптации подростка, может проявляться в конфликтных ситуациях, связан-ных с состоянием алкогольного или наркотического опьянения, а также отiределяться в ориентации на криминальные виды деятельности, на криминальный образ во всех его ви-дах, включая бандитизм [46].

Дальнейшая прогредиентная динамика приводит к усиле-нию и усложнению агрессивных расстройств с последующим формированием садистического влечения, связана с комп лексным взаимодействием в препубертатный период неблагоприятных факторов, к которым относятся: 1) личностные особенности ребенка (повышенная сензитивность, робость, неуверенность в себе, склонность к аутистическим переживаниям, сильным и стойким аффективным переживаниям); 2) неблагоприятное социальное окружение (недружелюбно настроенные одноклассники, отсутствие друга, способного постоять за двоих; учителя, способного разрешить возникающие конфликты); 3) наличие семьи, в которой культивируются гиперсоциальные нормы поведения и ребенок ориентируется на слишком высокий для него уровень притязаний. Наиболее отчетливо указанное обстоятельство можно рет-роспективно проследить с эпидемиологических позиций в России [49].

Феномен экстремизма, существовавший издавна в России с ее острыми разноплановыми проблемами, постоянно провоцировал те или иные заболевания психического характера. Тем более что он связан с таким характерным для нашей страны и общества явлением, как пьянство и алкоголизм, всегда бывший предметом исследования в отечественной психиатрии, как в историческом, так и в клиника-эпидеми-ологическом аспектах [53, 54]. При этом нёкоторые экстремистские проявления предлагали лечить при участии общественных сил, т. е. находить общественно-социальный баланс между крайними формами рассматриваемой категории. А это в свою очередь должно было способствовать изысканию путей финансирования и подбора медицинских кадров для борьбы с алкоголизмом и некоторыми формами нарко-мании [55].

Анализ проблемы показал, что состояние психического здоровья по данным официального учета не отражало истинного положения [13]. Особенно отчетливо это проявляется в отношении распространенности среди самоубийц пьянства и алкоголизма, психических расстройств. Экспертная оценка состояния здоровья самоубийц, ретроспективный оп-рос родственников, соседей самоубийц, судебно-медицинской экспертизы трупа, следственных материалов, показала, что, кроме официально учтённых случаев, в городах еще 9,7 % и на селе 32,4 % самоубийц имели ярко выраженные признаки хронического алкоголизма (запойный характер пьянства, абстинентный синдром, снижение уровня личности и др.). Объединив данные наркологического учета с полу-ченными в ходе исследования дополнительными сведениями, мы получили, что один из пяти самоубийц в городе и два из пяти в сельской местности были больны хроническим алкоголизмом. А если принять во внимание, что 10% самоубийц в городе и 6% на селе при жизни злоупотребляли алкоголем, то фактор алкоголизации следует рассматривать как один из ведущих при формировании совокупности самоубийц [14]. Истоки массовой алкоголизации различных слоев насе-ления уходят своими корнями в глубокую древность, причем, по-видимому, употребление опьяняющих и одурманивающих веществ, как правило, носило групповой и одномоментный характер, лишь в известной мере локальный для определенного региона. Тем более что до XVI-XV веков потреблялись главным образом алкогольные напитки, изготовленные без применения спирта (браги, меди и т. д), которые до известной степени можно рассматривать как консервиро-ванные витаминосодержащие продукты, что было весьма кстати в условиях жизни северной страны, какой является Россия. Многое изменилось с появлением на русском рынке дешевой и массово употребимой водки и ее производных. С этого момента зарождается то, что можно назвать массо-вой базой современного пьянства и алкоголизма. Развитие цивилизации, зарождение разноплановых религий с разня-щимися взглядами на прием алкогольных напитков, форми-рование социально-экономических отношений и, конечно, государственная политика в отношении алкоголя нередко способствовали распространению алкоголизма, а в дальней-шем и наркомании в различных странах [34].

Психиатр В. О. Португалов (1889), говоря о различных формах психических чудачеств и их "особой заразительнос-ти", т. е. экстремистски обусловленной, полагал, что с интеллектуальным и умственным прогрессированием наблюдается увеличение числа не только душевнобольных, но и людей с поведенческими странностями, чудаков и психопатов [28].

Известно, что больные наркоманией традиционно считаются группой повышенного риска в отношении совершения противоправных действий. Злоупотребление наркотическими веществами, приводящее к нарушению социальной адаптации и к определенным психическим нарушениям, в значительной степени способствует росту числа правонарушений. При этом характер противоправной активности определяется не только тяжестью клинических проявлений наркомании, но и видом употребляемого наркотического вещества [32]. Как видно, неосознанные, немотивированные реагирования на окружающие явления, события для самого человека зарождаются незаметно. Это касается, в первую очередь, первых проявлений на основе элемента подражательности, приема наркотиков и алкоголя и других вызывающих биофизическую зависимость организма веществ, а также связи с тоталитарными сектами с последующим формированием ядра личности в патологической плоскости [33].

Различные войны и социальные конфликты, еще одна базовая основа экстремизма, способствовалимассовому эмоциональному напряжению, которое пытались в определенной степени снимать приемом алкоголя. Указанное обстоятельство явилось одной из причин эпидемического характера распространения пьянства на планете. В. М. Бех-терев (1908), рассматривая психосоциальные эпидемии, считал, что "подражание действует" как путь непосредственного прививания людям "психопатологических состояний".

Терапия алкогольного и наркоманического страдания, проводимая как в интра-, так и в экстрамуральник условиях в государственных общественных и частных специализированных учреждениях, направлялась к концу прошлого века не только на "соматические поражения и больную психику", но и на апелляцию к здоровым сторонам человеческой лич-ности и попытки улучшить социальные условия жизни [17]. На начальных этапах в основе развития алкоголизма, среди подростков в особенности, лежало желание не уступать сво-ей питейной бравадой сверстникам, затем стало принимать широкий контагиозный характер, что именовалось, по выражению В. М. Бехтерева (1908), "психической заразой" [9]. Исследователями причин алкоголизма в ретроспективном плане превалирующее место отводилось "примеру социальной среды", и для восстановления психического равновесия во главу угла ставилась психотерапия: "добрый совет и нравственная поддержка" [35].

Необходимо остановиться на женском алкоголизме. Первые депрессивные реакции проявлялись у женщин, в период эпизодического злоупотребления мужем алкоголем, что сле дует рассматривать как личностную экстремистскую реакцию. С усугублением пьянства (первая стадия алкоголизма), возникновением хронических однотипных конфликтных ситуаций ужен наблюдалось снижение настроения, сочетающееся с явлениями астении (усталость, снижение аппетита, боли в области сердца, плаксивость). По продолжительнос-ти эти состояния коррелировали с силой и длительностью семейно-экстремистского конфликта и редуцировались с дезактуализацией ситуации [36, 38].

В современном обществе становится актуальной негативная проблема, связанная с последующим развитием обще-ства и его основы - подрастающегоный алкоголизм. Обращение к данной трагедии в семье не-случайно - переход от индивидуально-личностного подхо-да к парно-групповому при исследовании алкоголизма дает новую информацию, выделяет иные критерии оценки забо-левания. "Образ жены алкоголика" довольно полно освещен в научной литературе, также как и особенности личности мужей женщин, страдающих алкоголизмом. Вместе с тем "образ семьи алкоголиков" изучен недостаточно [50].

Вопросу о влиянии алкоголизма родителей на детей как варианту скрытого экстремизма в отечественной и зарубежной литературе посвящено довольно много научных работ. Выявляется существование четкой взаимосвязи между алко-гализмом родителей, физическим и психическим здоровьем их детей в форме психопатологической агрессии, усиливающейся с возрастом и углубляющейся при наличии негативной социальной обстановки, окружающей личность. Статистический анализ клинического материала показывает, что дети с нервно-психическими расстройствами достоверно чаще встречаются в семьях, отягощенных родительским алкоголизмом, по сравнению со здоровыми семьями (90-98 % и 14-20 % соответственно) [18]. Наряду с этим наблюдают-ся различные подходы к рассмотрению путей воздействия алкоголизма родителей на здоровье детей, что обусловлено трудностями разграничения причин отклонений у потомства алкоголиков: специфика социальной среды или повреждение алкоголем клеток родителей [21, 22].

К сожалению, до сих пор не все психологические механизмы "спаивания" доступны исследованию при вербальном контакте с испытуемыми, нередко мотивация принуждения к выпивке бывает скрытой, неосознанной. Здесь уместно вспомнить концепцию о сисггеме "патологизирующих ролей" в семье. Спаивание жены мужем-алкоголиком является одной из форм таких "патологизирующих ролей". Это происходит тогда, когда у мужа имеется патологическое влечение к алкоголю [43].

Важно отметить, что начало развития невротической депрессии у этих женщин приходилось на период систематического злоупотребления мужьями алкоголем. В период ремиссий у мужей жены отмечали у себя кратковременный период "непростительной беспечности, открытости", когдаони рассказывали незнакомым людям о тайнах семьи. После таких бесед жены испытывали "угрызения совести" за свою мимолетную несдержанность, становились вспыльчивыми, раздражительными, эгоистичными, у них развивались "исте-ричные"черты характера. Конфликтные ситуации, которые следует рассматривать как проявления экстремизма, сопровождались у жен приступами сердцебиений, удушья, онемения рук и ног. Своим "состоянием" они вынуждали мужей вызывать скорую помощь, а в присутствии медицинских ра-ботников "усиливали болезнь", чтобы "еще больше припугнуть алкоголика". Часто в этих состояниях они демонстра-тивно высказывали суицидальные мысли.

Как видно, ярким примером психосоциальной эпидемии являются алкоголизация, наркомания и токсикомания, стремительно внедряющиеся в современное общество, находящееся в состоянии длительного системного кризиса и вялотеку-щих стадий перемен при продолжающемся ухудшении показателей качества жизни абсолютного большинства народа. Многие аспекты изучаемого явления в России преломляются через динамика-психиатрическую концепцию известного немецкого психиатра и психоаналитика Г. Аммана (G. Аmmon) о принципах социальной энергии, где "продолжает доминировать деструктивная и десоциальная энергия" [51].

Прогнозируя в обществе возможные последствия приема кокаина, гашиша, морфия, французский профессор общей физиологии П. Реньяр (1889) рассматривал морфоманию как один из видов "умственных эпидемий", указывая при этом, что "избыток цивилизации влечет за собой нравствен-ную диссоциацию человечества и потенциальное разобще-ние его элементов [56].

Эти нерегулируемые на какой-то период реакции, отдельные, схематичные реагирования усваиваются постепенно, "врастают" в образ жизни и превращаются в основной стиль, стандарт поведения. В таких случаях мы имеем схему социально-психологического механизма проявления скры-того экстремизма не без элементов психической неустойчивости индивидуума.

Одной из трудностей борьбы с алкоголем, имеющим быстрое эйфозирующее действие, о чем еще в 1785 г. писал американский психиатр Р.Баш, была легкость, дешевизна иприбьиьность изготовления этого продукта. К середине про-шлого столетия он без видимого противодействия буквально заполонил многие европейские страны. Это обстоятельство и значение прусских юнкеров в его распространении как один из факторов экстремизма [5] в 1876 г. рассматривал Ф. Энгельс в статье "Прусская водка в Германском Рейхстаге".

Однако нашествие водочной индустрии со всеми присущими ей негативными чертами вызывали массовый протест населения. Так, в конце 1858 - начале 1859 г. в ряде европейских стран крестьяне и жители некоторых городских окраин на сходках, игнорируя местные власти, принимали решение не употреблять спиртные напитки. Причем в процессе их принятия немалую роль играла женская часть населения. Нарушителей подвергали не только денежному штрафу, но и публичному телесному наказанию. Подобные постановления о запрете распространения и изготовления спиртного на некоторое время, конкретно в какой-то местности, на основании решения определенной части населения проходили тогда в Швейцарии, Норвегии и Германии и име-новались "Локальным вето". В России массовое трезвенни-ческое движение сразу встретило яростный экстремистский протест "откупщиков" и их высоких покровителей, среди которых, например, были князь Вяземский, граф Безбородко и барон Нольде. Последний даже выпустил книгу, описываю-щую "питейное дело и акцизную систему" в России [55]. В мае 1659 г крестьяне многих губерний, принявшие "трезвенный зарок", перешли к массовому разгрому питейных заведений. Такие волнения охватили 15 губерний Среднего и Нижнего Поволжья, Приуралье и центр России. Их жестоко усмиряли войсками. За участие в трезвенническом движении 780 его "зачинщиков" были преданы военному суду, наказа-ны шпицрутенами и сосланы в Сибирь.

Одной из разновидностей экстремистских действий (продиктованных где-то благими побуждениями, а где-то и авантюрными политическими расчетами, весьма далекими от темы пьянства и алкоголизма) была "борьба с пьянством" в начале перестройки в СССР. И очень жаль, что эта тема стала предметом беззастенчивого манипулирования со стороны различных политических сил, в то время как можно и необходимо было вносить редукцию, в том числе силами психиатров. А тем самым и существенно снизить негативные след-ствия, в том числе и патопсихологического порядка. Но это тот самый и, увы, не единственный в истории власти в России случай, когда авторитарная власть игнорирует реальность и, но многом будучи зависимой от личности одного руководителя, к тому же страдающего целым комплексом недопустимых качеств (самовлюбленность, мания величия и т. д.), отрывается от реальности и перестает служить интересам страны и ее народа.

Интерес специалистов, и прежде всего психиатров и пси-хологов, к специфическим скоротечным и массовым реакци-ям у людей в виде паники, стрессорных состояний, основан ным на экстремистских тенденциях с яркой эмоциональной личностной окраской, в настоящее время приобрел достаточно актуальное звучание. Усугубление такого интереса связано с существующим психологическим напряжением в обществе, обусловленным определенной нестабильностью развития социально-экономических отношений, а в последнее время и с осмыслением опасности терроризма [57].

"Стресс" - это современное слово, которое широко используется - и часто неправильно - во многих популярных средствах массовой информации. Тысячи пособий по прак тической психологии обещают научить, как избежать стресса или справиться с ним. Но согласно Гансу Селье, крупнейшему авторитету в этой области, стресс - это "неспецифический ответ организма на любое предъявленное ему требование". Вы хотите от вашего мозга и тела такой реакции, которая помогла бы вам справляться с требованиями, предъявляемыми болезнью или такими событиями, как, например, экзамены, или другими важными для человека проблемами.

Наличие истерической симптоматики, как одной из составляющих феномена экстремизма у участников групповых психических и психосоциальных явлений, ведущий показатель изучаемых контагий, позволяет сфокусировать взгляд исследователя на наиболее демонстративной связи патоморфоза психоконтагиозных проявлений с социально-экономическими факторами, характеризующими конкретный период развития общества, а также уровень культуры в отдельном регионе и в стране в целом.

С проявлением психологических и психических реакций усиливались эффективность, внушаемость и легковерность, имела место предпочтительная вера слухам, а не официальной информации. Не случайно рассматриваемая проблема явилась целью международной конференции "Паника и тревога: деся-тилетие прогресса", которая состоялась в Женеве в июне 1990 г [52]. Паническое поведение людей всех национальностей и ве-роисповеданий проявлялось еще в отдаленные времена. Над изучением внезапно возникающего, слабо контролируемо-го, чаще неуправляемого и неправильного психического пове-дения больших людских групп работали известные отечествен-ные ученые - В. М. Бехтерев (1906), А. А. Токарский (1893), Г Я. Трошин (1926), Д. Н. Жбанков (1906), которые рассматри-вали такие явления как один из видов психических эпидемий. Ретроспективная оценка массовых контагиозных душевных расстройств путем анализа их работ является основательным подспорьем в исследовании причин клинических проявлений и, прежде всего, в разработке мер, предупреждающих возможность возникновения паники [54].

Локальные военные конфликты в стране вызывают серьезные эмоциональные напряжения, особенно в молодежной среде, доходящие зачастую до уровня скрытого страха, внутреннего панического состояния, что влечет за собой внешне незаметное сужение сознания. Вследствие этого у личности порог внушаемости становится вариабельным со склоннос-тью к подчиняемости, что, кстати, является одной из причин ослабления психического здоровья подрастающего поколе-ния, с закономерным в данных случаях формированием эк-стремистских взглядов с тенденцией включения в организо-ванные криминальные группы. В таких условиях вырастают и будущие руководители государственных структур, которые затем способствуют возникновению панических настроении среди управляемых ими малоэмоциональных личностей, не имеющих социальной устойчивости. А это неизбежно нравственный и криминальный беспредел, предательство в обще-стве, с возможным в последующем формированием культа личности как специфического проявления "крайности крайности" [37].

В. М. Бехтерев (1906) считал, что паника - это "психи-ческая эпидемия кратковременного свойства", которая возпикает в виде "подавляющего аффекта", чаще всего при большом стечении народа, которому как бы "прививается идея о неминуемой смертельной опасности", обусловленной складывающимися обстоятельствами. Ученый полагал, что паника неразрывно связана с инстинктом самосохранения, который одинаково проявляется у личности вне зависимости от ее интеллектуального уровня [9]. Внушение в толпе, в особенности имеющей идентичное эмоциональное напряжение, распространяется, считал ученый, "подобно пожару", оно иногда возникает от случайно сказанного слова, в определенной степени отражающего переживания масс, резкого звука, выстрела или внезапного движения. В исступленной толпе каждый индивидуум влияет на окружающих и сам подвергается постороннему влиянию и даже опасности [57]. Опыт оказания психиатрической помощи пострадавшим при различных экстремальных ситуациях (катастрофы, промышленные аварии, локальные вооруженные конфликты) свидетельствует о том, что наряду с традиционно рассматриваемыми - пограничным (невротическим) и психотическим - уровнями психогенных расстройств, иногда переходящими в паническое состояние, бьио бы целесообразно вы-деление доклинического (психологического) уровня. Последний включает психологические стрессовые реакции и посггравматические стрессовые расстройства как проявления, соответственно, острого и отдаленного периодов [26,48].

Однако оставленный стрессорный след всегда вызывает нарушение целенаправленной психической деятельности личности, с проявлением ее в тот или иной момент индивидуальной, в том числе и социально-общественной жизни.

В клиническом отношении, несмотря на психологическую понятность психогенных переживаний, чрезмерное "застревание" на них, снижение работоспособности, а зачастую и невозможность труда (отказ от деятельности), а также вы-сокий риск соматизации (до 56 %) и хронизации (до 23 %) отличают период экстремальных ситуаций от естественных для любого человека эмоциональных проявлений при виде страданий людей, трупов, разрушений и т. п. Целесообразно выделение острых (гипо- и гиперкинетической формы) и оставленных периодов экстремальных ситуаций. Последние, в отличие от острых, возникают не сразу, оставлены во вре-мени (после периода "мнимого благополучия"), имеют большее клиническое своеобразие (личностно обусловленное), меньшую остроту развития и более пролонгированное течение [26].

Г Я. Трошин (1926) рассматривал так называемые панические эпидемии у групп лиц, случайно собравшихся, например, в гостях, театре, на вокзале и т. д., внимание которых конкретно фиксируется на чем-то необычном, чаще сверхъестественном, непознанном и тревожно-неожиданном [57]. Нарастающее эмоциональное напряжение в ожидании неотвратимости грядущей ситуации и вызывает панический страх с потерей ориентировки и самообладания личности, сужением сознания [58]. В результате - совершение актов самого неожиданного свойства, порой с трагическими по-следствиями [41], в том числе и немотивированно экстреми-стских, когда личность, группа в целых регионах не всёгда дают отчет своим действиям не только на данный момент происшедшего, но и в оставленный период [43]. Рассматриваемое в психиатрической плоскости явление, периодически приводящее к экстремистским тенденциям, в последующем далеко не всегда и не всеми участниками происшедшего вос-принимаётся с достаточной критикой. Объяснением этому может служить наличие обнубаляционного (облаковидного) состояния сознания, в том числе и коллективного [35].

Взгляды такого рода на этиологию и проявление клиники паники уже были в 1893 г изложены доктором медицины А. А. Токарским (1893). Он указывал, что при психической эпидемии личность неминуемо подпадает под власть неодолимых сил, при этом происходит паралич ее индивидуальности, и она становится "игрушкой случайных внушений" [34]. Земский и врачебно-общественный деятель Д. Н. Жбанков в 1905 г изложил характер течения так называемой "травматической эпидемии", проходившей в Москве, когда в период революционных событии по городу, не без влияния периодической печати и листовок, распространился слух о якобы предстоящих избиениях учащихся и интеллигенции. Паника приобрела масштабы психосоциальной эпидемии с закрытием школ и других учебных заведений. Студенты предпочитали не носить форму, а правительство ввело в город дополнительные войска. Естественно, что население находилось в высшей степени эмоционального напряжения, которое не могло не вылиться в эксцессы [9].

Аналогичное массово-паническое состояние населения Парижа отмечалось в 1789 г. Оно возникло после взятия Бастилии. Французские исследователи Кабанес и Л.Насс (1906), а также Г Тард (1893) полагали, что в панике основными критериями являются "общая вера, общая страсть, общая цель" [34]. Подтверждением сказанному служат слова С. С. Корсакова (1901) о том, что "трудно провести границу между массовыми психозами и импульсивными действиями толпы", как и не просто отдифференцировать экстремизм личности, группы, общности с психопатологическим поведением.

В зависимости от личностных особенностей носителя экстремизма, его природной конструкции и вида реального, а в отдельных случаях и воображаемого раздражителя могут иметь место различные формы экстремизма: политический, промышленный, религиозный, социально-бытовой, экологический и другие. Социальные истоки, личностное и соци-ально-психологическое"происхождение"перечисленных форм имекгт общий показатель - видение во многом край-ности, отсутствие чувства меры. А во многих случаях явный злой умысел и скрытый злой смысл.

Анализируя сказанное, следует отметить, что изучение психиатрами и другими специалистами уровня и состояния современных психосоциальнык отношений в молодежной среде в особенности необходимо ддя формирования принципов редуцирования негативных явлений, влияющих на психическую сферу личности, интенсивного привлечения государственных институтов, социологов, психиатров, педагогов, психологов и других.

перейти на форум